…Я бы хотела жить с Вами
В маленьком городе,
Где вечные сумерки
И вечные колокола.
И в маленькой деревенской гостинице –
Тонкий звон
Старинных часов – как капельки времени…
Впервые услышав эту песню на стихи М. Цветаевой, Лиза думала, что она – про неё.
Лиза представляла уютный дом с жёлто-красным букетом тюльпанов на подоконнике. А позади мужчину с флейтой или скрипкой в руках и отрешённой улыбкой на лице…
Таким девочке представлялся отец. Настоящий отец, а не дядя Дима, который, впрочем, никогда особо на эту роль и не претендовал, хотя, сколько себя Лиза помнила, они с мамой всегда жили вместе с ним.
Но был другой папа – настоящий. О чём она догадывалась по тому, как Дима к ней относился: безразлично, а иногда и с плохо скрываемой брезгливостью. Словно к липкой паутине в углу комнаты, от которой, сколько её ни смахивая, просто так не избавишься – снова так и лезет в глаза, вызывая раздражение.
Догадка подтвердилась, когда малышка случайно услышала разговор Димы с маминой подругой.
– А с Лизой как? – интересовалась женщина. – Нашли общий язык? Привык к ней?
– Разве к этому можно привыкнуть? – отвечал тот, делая ударение на слове «этому», будто речь шла не о живой девочке – дочери своей возлюбленной, а о стихийном бедствии.
Именно так воспринимали Лизу не только многие из маминых знакомых, но и она сама. Нет, ребёнок не был каким-то ущербным, а, скорее, наоборот – ангелочек с ярко синими глазами и каскадом рыжих кудрей, в меру активный и разговорчивый. Другое дело, что хорошими манерами маленькая барышня не отличалась: после её визита к кому-либо в гости оставалась разгромленная комната с разбросанными игрушками, всеми без исключения надкусанными сладостями и жирными пятнами на обоях.
Может, таким образом сказывался недостаток воспитания, поскольку Лизой никто всерьёз не занимался: ни мама, ни бабушка, ни воспитатели круглосуточной группы в детском саду, в которой её оставляли на пятидневку и до появления в семье отчима, и после. А, может, оставленным после себя погромом девочка стремилась напомнить взрослым о своём существовании.
***
А ведь когда-то новость об этом знаменательном событии произвело фурор в студенческом общежитии. «У меня будет ребёнок!» – каждую ночь повторяла будущая мама, счастливо улыбаясь. Воображение рисовало ей девочку, внешне точь-в-точь такую, какой впоследствии и стала Лиза в четыре года. «У тебя будет ребёнок!!» – завистливо смотрели на округлившийся животик однокурсницы, тоже мечтавшие о материнстве и о благополучной семейной жизни, последующей за рождением малышки. В том, что свадьба юных родителей состоится, сомнений не вызывало. Ведь Таня и Сергей так любят друг друга, начиная с первого курса! И потом, как настоящий мужчина он просто обязан теперь жениться на матери своего дитя!
– Ты ничем никому не обязан, – огорошила Серёжу мать, когда он ввалился в дом с огромным букетом роз для будущей бабушки и воплями «У нас будет ребёнок!!!».
Поправив на носу очки в тонкой изящной оправе, женщине попыталась втолковать сыну, что повода для радости нет. Наоборот, он попал в скверную и старую как мир историю, в которой проходимка без рода и племени пытается влезть в интеллигентную состоятельную семью, шантажируя её своей якобы беременностью.
– В половине таких случаев ребёнок – это блеф, и после заключения брака всё заканчивается «выкидышем», – сказала умудрённая опытом мама. – В остальных случаях всё правда, другой вопрос, что настоящим отцом ребёнка может быть кто угодно. Умные мужчины никогда не попадаются на эту удочку, для чего выбирают безопасный секс.
Не дослушав, Сергей ушёл в свою комнату и хлопнул дверью, как бы заявляя, что остаётся при своём мнении и намерен сам решать, как ему жить и с кем.
– А я тебе расскажу как, – продолжил увещевания отец за ужином вернувшийся с работы отец. – Ты лишаешься нашей с мамой финансовой поддержки и переезжаешь жить в общежитие к своей девочке. Она рожает ребёнка, ради содержания которого ты будешь по ночам разгружать вагоны, а утором спать на лекциях. Соответственно о красном дипломе придётся забыть, а заодно попрощаться с мечтой об аспирантуре и научных трудах. Работая за копеечную зарплату школьным учителем, ты со временем возненавидишь себя и свою несостоятельность, а также жену и ребёнка, разрушивших твою жизнь.
Сергей пообещал отцу подумать в течение недели и не общаться в это время с Татьяной, поэтому отключил телефон и не появлялся в институте. На четвёртый день она пришла к нему сама, встревоженная, не заболел ли. Однако он расценил её заботу иначе: испугалась, видно, что золотая рыбка сорвётся с крючка, и выпалил в лицо правду-матку:
– Не на того напала – поищи-ка себе другого дурака…
…Искать Таня никого не стала. Взяла академический отпуск и уехала в родной город каяться маме с папой, что собирается стать матерью-одиночкой. Те не высказали ни гнева, что дочь им «принесла в подоле», ни радости от новости, что у них будет внучка, а только вздохнули и отправили спать в её детскую комнату.
– Раз уж ты достаточно взрослая для того, чтобы впустить в свою постель мужчину, значит, вполне способна понимать последствия такой связи и отвечать за свои поступки, – сказала утром мать.
– Навязываться отцу ребёнка не вздумай: грешили оба, но расхлёбывать тебе одной, – предупредил отец и уточнил: – Бросил, значит, не любит. Лучше уж жить одной, чем с нелюбимым.
Жить Таню родители устроили в рабочее общежитие, где работала комендантом их дальняя родственница, и назначили ежемесячную материальную помощь до тех пор, пока она не сможет работать. Из роддома они встретили её всё с такими же отстранёнными лицами. На маленькую Лизу едва взглянули. Но подарок всё же преподнесли – красную коляску, которую малютке предстояло использовать и в качестве детской кроватки.
На мебель у Тани денег не было, как и на одежду, и на игрушки, хотя она изо всех сил старалась заработать. Оставляла дочку с соседкой, а то и совсем одну, и по ночам ходила мыть полы в общежитии и подъезды в соседнем доме, а днём занималась с отстающими учениками…
Измотанная, плохо одетая, в 23 года она выглядела 35-летней женщиной и понимала, что дальше будет только хуже. И всё из-за Лизы, лишившей её будущего одним своим появлением.
– А что тебе мешает наверстать упущенное? – бросила как-то мама. – На юбилее отца будет весьма интересный одинокий мужчина, к которому ты могла бы присмотреться. Только без ребёнка приходи и приведи себя в порядок.
Так появился Дима со своим представлением о спутнице жизни и идеальной семейной жизни с ней. Жизни, в которую Лиза никак не вписывалась, особенно первые три года, пока не родились близнецы, ухаживать за которыми её и определили. Играя с сестрёнками, Лиза думала, что наконец-то и у неё теперь есть куклы: красивые, нарядные, весёлые, о чём она когда-то и мечтать не могла. А главное, им она по-настоящему нужна.
Но иногда, заплетая малышкам замысловатые косички, Лиза чувствовала, что на глаза наворачиваются слёзы. Ей-то самой никто шелковистые рыжие кудри не расчёсывал ласковой рукой. Может, это мог бы сделать её настоящий папа, живущий в далёком-далёком царстве и просто не подозревающий о существовании своей дочки?..
– Папа? – изумлённо вскинула брови Татьяна, переводя недоумённый взгляд с 13-летней Лизы на мужа. – Ах, этот… Думаю, я могла бы устроить вашу встречу. Тем более, ты стала так на него похожа, что теперь он вряд ли усомнится в своём отцовстве и не откажется устроить тебе отличные каникулы.
Отец и дочь сразу узнали друг друга в многолюдной толпе на перроне: солнце обоих поцеловало в макушку. Они смотрели издали, не решаясь сделать ни шагу навстречу друг другу. Лиза, так долго мечтавшая увидеть папу, из-за того что силы её иссякли, и она боялась ему не понравиться. Он – из-за растерянности, вызванной неожиданным звонком из прошлого, категорично потребовавшим встретить дочь, прибывающую утром следующего дня.
Молчание нарушила молодая женщина, стоявшая рядом с Сергеем и чем-то незримо напоминающая его маму. Она критически окинула Лизу взглядом из-за стильных очков и приказала всем двигаться к машине, чтобы ехать в ресторан, где заказан столик. Домой к ним не пригласила, словно разом расставила все точки над i: ты – сама по себе, мы – сами по себе, так что о семейных отношениях следует забыть.
Лиза всё поняла правильно и, сидя в одиночестве на заднем сиденье машины, принялась прикидывать, сумеет ли сама добраться до вокзала и хватит ли у неё на обратный билет денег: мать щедростью не отличилась, а на отца рассчитывать нечего.
За обедом жена отца то и дело морщила носик, когда видела, как Лиза кладёт на стол локти и неумело пользуется ножом. Время от времени она нарушала тишину вопросами об учёбе девочки и её увлечениях. Та неохотно отвечала, опасаясь услышать, что другие дети отца гораздо талантливее её, успешнее и перспективнее, ведь сам-то он после благополучного окончания института сделал отличную карьеру в столице.
Он за всё время не проронил ни слова. Лизе даже стало жалко его: слабого и боязливого. А ещё себя – глупую наивную девочку, оказавшуюся стараниями взрослых и в этом чужом городе, где нет даже намёка на тюльпаны и флейту, и в этом мире, где никому из них она не нужна.
